У Дубны, с населением 70 000 человек, есть чему поучиться современному градостроению на обширных российских территориях, сообщает ИА REGNUM.
Рационализм, функционализм и конструктивизм, побыв в опале с 1932 по 1954 год, были восстановлены в правах и подняты по культурной тревоге, во второй половине 1950-х. В лучах нового витка прогресса, случилось историческое перекрестие находок авангарда и новой строительной техники. Такая реабилитация, санкционированная сверху, практически сразу оформилась в новый стиль — советский модернизм.
Утвердившийся этический и стилистический вектор, за время своего расцвета, окружил советских людей не только зданиями. Он сопровождал их практически повсеместно — в промышленном и транспортном дизайне, рекламе, монументально-декоративном и художественном искусстве, музыке, кино и театре.
Будучи направлением искусства вообще, но в первую очередь — архитектурой, новомодный синтез бетона, стекла и металла, порой натурально вклинивался в исторические кварталы. Однако, содержа в себе фундаментально новое понимание городской среды, новый стиль требовал площадки, чистой от рукотворной старины. Диссонируя с доходными тучерезами в густых городах, новые здания отлично вставали среди прежде нетронутых сосновых боров.
Советский модернизм по-настоящему проявился не в точечном монтаже. Он взлетел через масштаб архитектурных ансамблей, районов и, наконец — вновь создаваемыми городами. Один из ярких примеров таких городов — наукоград Дубна, официально основанный в 1956 году на границе Московской и Тверской областей, при аванпорте Канала имени Москвы. Заповедные леса Большой Волги, инфраструктура Канала и статус центра фундаментальной науки, дали здесь все условия для предельного воплощения этики и эстетики, заложенной в главном стиле 1960-х.
Перед тем, как официально открыться, с начала 1950-х, город застраивался уютными двух и трёхэтажными неоклассическими жилыми домами, не лишёнными эркеров и балконов, с хозяйственными постройками во дворах. Такая малоэтажная застройка создавалась для специалистов опытных производств и других засекреченных учреждений. В свою очередь, для больших учёных и равных им по калибру фигур, строились индивидуальные коттеджи в духе старых дач. Данный подход идентичен жилью, которое в то же время возвёл для своих кадров Курчатовский Институт.
Параллельно с неоклассическим жильём, город получил соответствующие общественные здания с колоннадами — Дом Учёных и ДК «Мир» и более ординарные Горком Комсомола и Дворец Пионеров. Всё это до сих пор составляет фундамент восприятия Дубны. Однако, интенсивно развиваясь и получая внушительное финансирование, город атомщиков, ракетчиков, физкультурников и водников с канальцами — не мог остаться в стороне от наступления нового большого стиля. Стиля истинно воздушного, вторящего Большой Волге и буйству окружающей природы.
Производствам свойственно обновляться и расширяться. В СССР это дополнительно означало создание модернизируемыми предприятиями новых общегородских объектов. Вновь создаваемые города часто не могут опереться на существующее достопримечательное. В таких случаях, общественные здания становятся не только центрами притяжения, но и главными городскими акцентами вообще.
В случае же Дубны, с самого начала имевшей тесные связи с заграницей, в частности — Женевой, требования к новым объектам, их дизайну и оснащению, были повышенными. И здесь, градообразующий институт выставил высокую архитектурную планку и по качеству самих зданий, и по их расположению на генеральном плане. Атмосфера Дубны после 1960 года прибавила городской динамики и современности, но сохранила и дачный дух, и санаторное благополучие. Модернизм придал городу законченность и шарм и до сих пор организует городской быт.
В отличие от большинства отечественных городов, Дубна даёт насладиться значительно более аутентичным, чем в среднем по России, ансамблем модернистских зданий, при том построенных в разное время. Перемещение между ними, одаривает исключительно приятными эмоциями и не создаёт чувства рафинированной замкнутости. Первенцем в ансамбле, который ненавязчиво и открыто организует правобережную часть города, стала гостинца «Дубна», сданная в 1964 году.
Гостиница с летним кафе и рестораном была выполнена по проекту болгарских зодчих К. Григорова и Л. Каласки и инженеров А. Леви и Б.Атанасова. За проект комплекса, болгарский институт «Главпроект» получил в 1964 году премию Государственного комитета РСФСР по архитектуре и строительству. Невероятен факт высокой степени сохранности оригинальных интерьеров, которые вы можете детально рассмотреть в галерее к статье. Сопровождающий гостиницу образный декор прямо отсылает гостей к особенностям города. Продуманное озеленение, столь несравненно синтезирующее с тонкими росчерками модернистского остекления и ограждений балконов — отсылает чуть ли не в хрестоматийную японику. Некоторая энтропия только усиливает это фито-впечатление. Представляется, что аутентичность «Дубны» и других городских объектов жива здесь не столько от наличествующего ухода. В 120 километрах от Москвы, просто нет рвачества и финансов на ремонтный вандализм, к тому же сохранности благоволит ведомственный консерватизм.
Гостиницу дополняет бассейн «Архимед», открывшийся в 1971 году. В 1972 году в нём была впервые в мире запущена воднолыжная лебёдка, изобретённая братьями Нехаевскими. Начало 1970-х в СССР было временем особенно интенсивного строительства и звенящей отточенности отечественной редакции модернизма. Он ещё не был приправлен новым монументализмом, который начался во второй половине 1970-х. «Архимед», стоящий на берегу Волги, сработан в форме волны и выглядит ею с любых ракурсов. Тема волны начинается в гербе наукограда и идёт сквозь его архитектуру, снаружи и внутри.
В конце 1960-х между крупными общественными зданиями возникло несколько кварталов четырёхэтажек повышенной комфортности с большими оконными проёмами, пилонами, занятными солнцезащитными экранами лестничных клеток и, наконец, ограждениями крупных балконов с применением армированного стекла. Всё это также по сию пору сохранилось и показывает нам, насколько разными может быть то, что скрывается под обывательским термином «хрущёвка». Аналогично и с образовательными, детскими учреждениями. Соразмерность, гармония в расположении, озеленение и повсеместное присутствие монументально-декоративных изысков и фонтанов, балансирует на грани ощущения посёлка, но никогда не пересекает эту границу, не скатывается в провинциальность.
Наконец, ансамбль, который можно обойти пешком за сорок минут, закрывает комбинат питания, сделанный с очевидным отсылом к проектам японских общественных зданий мастерской Кендзо Танге. И везде, в перечисленном, сохраняются мелкие детали, отсутствует нарочитая запаркованность личным транспортом и напротив, присутствует регулярный велосипедный трафик.
Фактор велосипеда в Дубне — не рекреационная роскошь и не спорт, а часть быта большинства горожан, всех возрастных категорий. И что примечательно, он не имеет специальной инфраструктуры и какого-то подчёркнутого к себе отношения. Это ещё одно практическое подтверждение жизнеспособности модернистской этики — городские пространства не должны принадлежать автомобилям. У Дубны, с населением 70 000 человек, есть чему поучиться современному градостроению на обширных российских территориях. А москвичи давно облюбовали её как относительно убанизированный способ отвлечения от подавляющей энергии колоссальной агломерации.