Дубна со всех сторон: глобально, локально, индивидуально

Прогулки с учеными-3

24 декабря 2016
Прогулки с учеными-3
Портрет наукограда в рассказах местных учёных представили журналисты «Кота Шрёдингера». Авторы - участники мастерских репортажа и фоторепортажа «Летней школы-2016». Журналисты «Кота Шрёдингера» отправились в науко­град и несколько часов гуляли по его улицам с местны­ми физиками, беседуя о прошлом, настоящем и убежда­ясь в том, что важные события могут происходить не только в кабинетах института, но и на набережной Волги, на концертах бардов и во время посиделок на даче. Прогулка третья «Физикам не надо быть слишком умными» Учёный: Юрий Пенионжкевич — доктор физико-математических наук, выпускник физического факультета Воронежского государственного университета. В физику пришёл против воли отца, который был директором НИИ птицеводства и хотел, чтобы сын стал биологом. На четвёртом курсе Юрий отправился на практику в Дубну и остался жить в наукограде. Начинал в ОИЯИ простым лаборантом и через двадцать лет стал заместителем директора лаборатории ядерных реакций, которую тогда возглавлял Георгий Флёров. Сейчас руководит научным сектором этой же лаборатории. Встречаемся на улице Блохинцева — этот учёный инициировал создание ОИЯИ и был его первым директором. Идём в сторону дома культуры «Мир». — В начале 1960-х, когда ОИЯИ руководил Дмитрий Иванович Блохинцев, в Дубне снимали фильм «Девять дней одного года». Конечно, романтика полная. Но он в то время многих вдохновлял. Я сам был впечатлён. Потом приехал сюда на практику. И город, только усилил мою любовь к ядерной физике. Все здесь были увлечены наукой! И я в том числе. — А сейчас что-то поменялось — в вас, в городе? — Скорее во мне… устал я. Ночами плохо сплю, голова всё время занята. Говорят, будто физикам ночью таблица Менделеева снится. Так и есть. Перед нами возникает праздничный фасад дома культуры. Присаживаемся на лавочку. — Сейчас бы с удовольствием пошёл куда-нибудь в эс­траду, — улыбается Юрий и смотрит на ДК. — Играл бы на аккордеоне, я ведь умею. — Наверное, вы выступали тут в советское время? — Естественно! Здесь проводились вечера самодеятельности. Все лаборатории института участвовали: пели, стихи сочиняли. Популярные советские музыканты приезжали — ну, Высоцкий, пожалуй, самый частый наш гость был. После выступления его приводили к кому-нибудь домой, там он напивался, песни орал, а мы с ним. Здесь был островок свободы. Здесь и в Новосибирске. Тогда же в Союзе всё запрещено было. А здесь можно. Встаём и идём дальше, на улицу Строителей. Направляемся к Дому международных совещаний ОИЯИ. — Все местные физики какие-­то бесшабашные были в хорошем смысле. Зарабатывали мало, на работе оставались долго — не могли по домам разойтись. В 1970-х, когда лаборатории ядерных реакций было всего лет пятнадцать, в ней уже было сделано удивительное количество важных открытий: найдены новые виды радиоактивности, новые элементы, новые вещества. Мы всё время что-нибудь да открывали. А чем это кончалось? Какую-то премию получали — и всё. Я один из первых в физике получил премию Ленинского комсомола. — И какие были ощущения? — Пошёл забрать деньги. Маленькие деньги. Выдали трёшками и пятёрками — такие грязные, рваные бумажки. Думаю, это были комсомольские взносы. Собрал коллег, и мы пошли отмечать на канал имени Москвы. Скоро покажу, где мы обычно собирались. По проспекту Боголюбова доходим до железнодорожной станции «Большая Волга», пересе­каем пути и выходим к набережной канала имени Москвы. — Вот это место. Его ещё называют Московским морем. Тут мы всей лабораторией шашлыки делали, в футбол играли, в карты. Очень много играли, прям ужас. — Как забавно: мне советские физики всегда суровыми представлялись, запредельно умными. — Ха! Физикам нельзя быть слишком умными: такие в одной берлоге не уживаются. Работа коллективная, и если будет несколько гениев, обязательно случится какой-нибудь скандал. Нужно, чтобы был один лидер, генератор идей. Остальные должны быть исполнителями, но сообразительными. Подходим к гигантскому памятнику Ленину — это второй по величине монумент, изображающий лидера Октябрьской революции и вождя пролетариата (первый находится в Волгограде). — И кто был вашим лидером? — Георгий Флёров, конечно. С одной стороны, он был очень компанейским и весёлым человеком: звонил по вечерам молодым коллегам, собирал всех у себя дома, отдыхал с нами. С другой — был человеком авторитарным: не переносил, кода кто-то со своими идеями выступал, пытался свою линию гнуть. Из-за этого в 1970-е многие ушли из лаборатории. Флёров под себя создавал команду. Если ты с ним не ужился, лучше было сразу уйти. — Зато лаборатория блистала достижениями. — Это правда. — Да и сейчас лаборатория ядерных реакций — один из лидеров в области синтеза сверхтяжёлых элементов. У неё славное прошлое и настоящее, а что вы о будущем думаете? — Наука непредсказуема. Всякое может произойти. Может, лет через сто удастся получить целый килограмм флеровия, 114-го элемента, который у нас был открыт. Тогда сможем создать вечную атомную станцию. Журналист: Елена Заглядкина Фотограф: Юлия Гайсина Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №10 (24) за октябрь 2016 г. Прогулка первая Прогулка вторая




Яндекс.Метрика